6. В разделе «Из польской фантастики» размещен рассказ Войцеха Мазярского /Wojciech Maziarski «Wir/Круговорот (Вихрь)». Графика ЖАНА КЛОДА СМИТ ле БЕНЕДИКТА/Jean Claude Smit le Bénédicte. В результате некоего катаклизма (позже выясняется, что его породили дегенерировавшие потомки современных людей) нарушается структура реальности и в мире начинают сосуществовать анклавы обитателей разных эпох: кроманьонцев, римлян времен Империи, горожан XX века…
Войцех Мазярский/Wojciech Maziarski (род. 1960) в ту пору учился в Варшавском университете, специализируясь на изучении венгерского языка и литературы. Его переводы НФ рассказов венгерских авторов неоднократно появлялись на страницах «Фантастыки», он занимался также мониторингом венгерского НФ-рынка для «Фантастики» и некоторых польских книжных издательств. Рассказом «Wir», датированным Мазярским 1985 годом, он дебютировал в излюбленном им жанре, но продолжения столь неплохо начатая авторская деятельность, похоже, не имела…
А это справка, которую я недавно обнаружил у Окулова. Привожу ее пока без комментариев...
МАЗЯРСКИЙ Войцех
Польский журналист Wojciech [Szczesny] MAZIARSKI родился 24 января 1960 года в Хожуве в семье известного журналиста и политика. Изучал венгерский язык и литературу в Будапеште, в 1981 году был депортирован за участие в дем. оппозиции. Закончил обучение в Варшавском университете. Работал в прессе и на радио, в 1991-2001 годах – в «Gazecie Wyborczej», до 2012 года – в «Newsweek Polska» (был там гл. редактором). Автор популярной на родине книги «Jak Feniks z butelki» (2000). В молодости писал НФ, его рассказ «Вихрь» (Wir, 1988) занял третье место в голосовании читателей журнала «Fantastyka» (пер. есть в Сети).
7. В рубрике рецензий Лешек Бугайский/Leszek Bugajski довольно-таки своеобразно хвалит книгу литературно-критических очерков Марека Орамуса «Личное оснащение» (Marek Oramus “Wyposażenie osobiste». Iskry, Warszawa, 1987); «Орамус хочет показать панораму местности, его книга – не критико-литературное исследование, а скорее фэновский (хотя это может быть не совсем точное определение) обзор окрестностей и того, что происходило на польском рынке НФ в 1982 – 1984 годах»;
а Мацей Паровский безжалостно расправляется со сборником статей и рассказов Вальдемара Лысяка «Łysiak fiction» (Waldemar Łysiak “Łysiak fiction”. Wydawnictwa “Alfa”, Warszawa, 1986); «“Łysiak fiction” – это того типа литература (писательство?), над которой массовый читатель весело хохочет, а критик гневно ворчит. <…> Из этих наспех сшитых журнальных вырезок смотрит на нас автор, который обладает изрядным запасом культурных и исторических знаний, но не слишком ценит писательское ремесло; автор, перо которого вульгарно, вкус груб, а воображение монотонно эротоманское и китчеватое. <…> И тем не менее фэновская публика выбирает крикливого Лысяка. Это автор упорно делает в фантастике ставку на китч и китчем одерживает победу, подчеркивая у себя скрываемые другими дешевые эмоции – и попадает в цель».
8. Польский знаток, библиограф и писатель фантастики Яцек Изворский/Jacek Izworski публикует следующую часть своей великолепной библиографии «Фантастические произведения, изданные в Польше после 1945 года/Utwory fantastyczne wydane w Polsce po 1945 r.» -- только книжные издания. В этой части библиографии приводится окончание описания 1979 года и начало описания 1980 года. Отметим, что библиография насчитывает уже 1452 позиции.
9. В замечательном «Словаре польских авторов фантастики»Анджея Невядовского размещены персоналии Мацея Патковского/Patkowski Maciej (род. 1936) – юриста, прозаика; и Марека Понкциньского (род. 1960) – прозаика, журналиста. Здесь же, в рубрике «Пожелтевшие страницы/Pożołkłe kartki» печатается отрывок из романа Мацея Патковского «Скорпионы» (Macej Patkowski “Skorpiony”, (w:) M. Patkowski “Poludnie. Skorpiony”. “Iskry”, Warszawa, 1962).
Войцех Мазярский: Я заметил, что в «Галактике» содержится сравнительно немного текстов венгерских авторов. Преобладают переводы. Значит ли это, что ваши отечественные авторы мало пишут?
Петер Куцка: Нет. Попросту мы взяли себе за правило издавать произведения венгерских авторов отдельными томами в серии «Космос». А издавать есть чего! У нас представлены почти все направления фантастики. Это и традиционная НФ (Чернаи/Csernai,
Жолдош/Zsoldos,
Немере/Nemere – этот последний склонен также к написанию политической фантастики);
и философская фантастика (Сентмихайи/Szentmihalyi,
Дьертьян/Guertyán, Дараж/Darázs,
а также покойные уже Мештерхази/Mesterhazi
и Гера/Gera);
и юмористическая фантастика (Девеньи/Dévényi, Лоринц/Lorinc).
Сравнительно меньше фэнтези.
Следует вспомнить также о большой группе писательниц: Жужанна В. Надь/Zsuzsanna V. Nagy, Виола Пап/Viola Pap, Мария Сепеш/Maria Szepés).
Если говорить о литературной форме, то преобладают романы и повести, рассказы пользуются меньшей популярностью. И это одна из причин того, что в журнале «Galaktyka», имеющем ограниченный объем, мало текстов венгерских авторов.
Войцех Мазярский: А что вы скажете о читательском интересе к фантастике?
Петер Куцка: Он очень велик. «Galaktika» издается тиражом 50 тысяч экземпляров, а тиражи книг серии «Космос» достигают даже 280 тысяч экземпляров. Тут надо вспомнить, что численность населения Венгрии составляет всего 10 миллионов человек. То есть 50-тысячный тираж в Венгрии в сущности равнозначен (учитывая соответствующие пропорции) более чем троекратно высшему тиражу в Польше. С начала 60-х годов в Венгрии развивается клубное движение любителей фантастики. Объединение КЛФ, принявшее название «VEGA», издает собственный журнал под тем же названием. Правда, поскольку степень развития этого движения уступает польскому, уровень публикаций в этом журнале, как мне кажется, оставляет желать лучшего.
Войцех Мазярский: Издаются ли в Венгрии переводы польской научной фантастики?
Петер Куцка: Ну конечно! Еще до войны были изданы такие произведения, как «лунная» трилогия Жулавского и «Торпеда времени»Слонимского. Полагаю, что переводов в те годы было больше, но в данный момент лишь эти пришли мне в голову. А после войны… Разумеется, Лем. У нас издано почти все, что он написал. Мы выпустили также «лемовский» номер альманаха «Metagalaktika». И номер альманаха «Galaktika», целиком посвященный польской фантастике. Независимо от этих целевых публикаций мы печатаем время от времени произведения польских авторов и в других изданиях – венгерский читатель хорошо знает, например, такие имена, как Борунь и Хрущевский.
В данный момент Иштван Немере работает над переводом романов Холлянека и Фиалковского.
Войцех Мазярский: Я вижу, что как в прошлом, так и в настоящем венграм есть чем похвастать во всем том, что касается фантастики. А как насчет перспектив?
Петер Куцка: В конце августа 1988 года в Будапеште состоятся Еврокон и Уорлдкон (World SF). Я надеюсь, что в этих мероприятиях примут участие писатели и любители НФ всего мира – и Польши тоже. И думаю, что они окажут значительное влияние на дальнейшее развитие нашей научной фантастики.
Войцех Мазярский: От имени всех польских любителей фантастики желаю вам успеха и благодарю за интервью.
Петер Куцка: До встречи в Будапеште в августе будущего года.
Войцех Мазярский: Ну вот мы и добрались до XX века. Художественное творчество обретает характер рыночной деятельности. НФ пишется для удовлетворения потребности массового читателя в развлечении. Вы согласны с этим?
Петер Куцка: Ни в коем случае! Первое десятилетие XX века – это период решительного, прямо-таки революционного перелома во всей венгерской культуре. В 1908 году вышел из печати первый номер литературного двухнедельника «Nyugat/Запад». Этот журнал, издававшийся вплоть до 1941 года, стал кузницей молодых талантов и лучшим в Венгрии литературным периодическим изданием.
Писатели, художники и публицисты, сгруппировавшиеся вокруг него, были вершиной венгерской культуры межвоенного периода. И почти все писатели, связанные с «Nyugat», писали также фантастику, научную фантастику или утопические произведения. И то, что они писали, ни в коем случае нельзя назвать коммерческим. В 1916 году Фридьеш Каринти/Frygyes Karinthy написал «Путешествие в Фаремидо/Utazas Faremidoba», опиравшееся на мотивы, почерпнутые из «Путешествий Гулливера». Герой этого романа посещал страну, в которой властвуют машины.
Пятью годами позже Каринти послал того же героя в расположенную под морем страну Капиллярию, которой правят женщины. В обеих книгах затрагиваются острые проблемы современного автору мира – вторжение техники в общественную жизнь и эмансипация женщин.
В 1933 году другой классик венгерской литературы, Михай Бабич/Mihaly Babits, тоже входивший в круг авторов «Nyugat», написал роман «Пилот Эльза, или Идеальное общество/Elza pilóta vagy a tökéletes társadalom», разворачивая перед читателем кошмарную панораму современной войны, ковровых бомбардировок людских поселений и милитаризации жизни. Всякий комментарий к этому мне кажется избыточным.
Научно-фантастическая литература, вышедшая из-под пера связанных с «Nyugat» авторов, живет и ныне – эти книги внесены в список литературы для школьного чтения, они переиздаются и охотно читаются. Об этом свидетельствует также благосклонный прием, оказанный тому номеру журнала «Galaktika», который был полностью посвящен журналу «Nyugat», В будущем году будет отмечаться столетний юбилей Фридьеша Каринти. Мы по этому случаю также хотим посвятить ему и его творчеству целый номер журнала «Galaktika».
Войцех Мазярский: Издание «Nyugat» прервалось в 1941 году. Это понятно: война, цензура, отсутствие уверенности в завтрашнем дне… Все это должно было оказать парализующее действие на развитие литературы. Как отреагировала на эти события венгерская научная фантастика?
Петер Куцка: Естественно, резким падением числа издаваемых фантастических книг. Однако и в те годы вышел один великолепный, попросту гениальный роман – «Путешествие Гулливера в Казохинию/Gulliver utazása Kazohiniában (1941); Kazohinia (1946, 1957, 1972, 1980, Hangoskönyvként 2008)»Шандора Сатмари/Sandor Szathmari, острая политическая сатира, в которой сталкиваются два мира: один – в котором властвует разум, и второй – опирающийся на инстинкты и эмоции. Откровенно говоря, я не в силах понять, как случилось, что его тогда вообще напечатали. Объяснить это можно, пожалуй, лишь крайней усталостью цензора. Даже сегодня, после прочтения книги Оруэлла, я считаю, что никто и никогда не написал еще ничего более проникновенного.
Войцех Мазярский: А что происходило в венгерской фантастике после войны?
Петер Куцка: Первая послевоенная книга НФ была издана в 1945 году. Она носит название «Мы, Адольф Первый» и, как указывает ее подзаголовок, описывает, что происходило бы, «если бы немцы победили в войне». Интересно, что через несколько лет мысль о таком же сюжете пришла в голову Филипу Дику.
Более позднее время не способствовало, к сожалению, развитию научной фантастики. Согласно культурной политике 50-х годов, научная фантастика считалась второстепенным жанром, пригодным лишь для популяризации научных знаний или предоставления развлечений самым молодым читателям. По сути дела, ничего интересного в те годы издано не было. Лишь в 60-х годах жанр возродился. Именно тогда дебютировали такие писатели, как Чернаи/Csernai и Жолдош/Zsoldos. Переломной оказалась антология «Тревога в Солнечной системе», объединившая в себе 25 рассказов ведущих мировых писателей-фантастов, в том числе Азимова, Лема, Бредбери, Кларка, Стругацких и Шекли. Я оснастил этот том послесловием, в котором рассказал о современной научной фантастике. Тут же вслед за этим сборником вышли из печати «Марсианские хроники»Бредбери. Эти две публикации показали всем – и писателям, и читателям – что с этих пор уже не удастся писать «по-старому», что нужно искать новые решения и новую тематику. Так было положено начало современной научной фантастике в Венгрии. Cтала издаваться книжная серия «Космос/Kosmosz Fantastikus Könyvek», открытая «Концом вечности»Азимова. Сейчас в ней насчитывается уже 130 томов произведений как зарубежных, так и венгерских писателей. С 1972 года издается «Galaktika».
Поначалу она выходила как антология или альманах и раз в квартал, а с 1985 года – как ежемесячный журнал. Вскоре следом за <альманахом> «Galaktika» стала издаваться «Metagalaktika» -- тоже циклическая антология, но объемом побольше и несколько иначе редактировавшаяся. Номера этой антологии были монотематическими. (Более подробно об этих журналах см. в обозрении № 4/1984 «Фантастыки»).
В 1966 – 1972 годах (не называю точной даты, поскольку речь идет о процессе, длившемся несколько лет) сформировалась Рабочая Комиссия НФ при Союзе венгерских писателей, издающая свой информационный бюллетень. В 1972 году состоялась первая международная конференция писателей НФ социалистических стран. Мы вошли также в писательские организации, объединяющие писателей-фантастов европейском и мировом масштабах.
16. А теперь – пропущенный материал. Это интервью, которое Войцех Мазярский/Woiciech Maziarski взял у венгерского писателя, редактора и издателя НФ Петера Куцки/Peter Kuczka, приезжавшего в Варшаву по случаю проведения там «Дней Фантастики» 14-17 ноября 1986 года. С Петером Куцкой нам уже приходилось встречаться на страницах журнала (см. № 4/1984). Среди материалов обсуждения указанного номера можно найти биографический очерк о нем, а также информацию о трех редактировавшихся им периодических изданиях. А это интервью называется:
Węgierska SF wczoraj i dziś
ВЕНГЕРСКАЯ НФ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
Войцех Мазярский: Мы встретились, чтобы поговорить о венгерской научной фантастике, которая бурно развивается в течение вот уже нескольких последних лет -- в чем есть немалая доля и Вашей заслуги. Однако, как мне кажется, фантастика появилась в Венгрии гораздо раньше…
Петер Куцка: Ну конечно! Первые литературные произведения, которые ныне считаются предвестниками современной научной фантастики, вышли в свет еще в эпоху Просвещения. Прямой же и, пожалуй, наиболее известный предшественник, это утопический роман «Путешествие Тарименеша/Tarimenes utazása» (1804), написанный классиком венгерской литературы Дьëрдем Бешшенeи/György Bessenyei.
В нем, как, впрочем, и в других книгах этого периода, явственно заметно влияние идей французского Просвещения. Автора интересует структура идеального государства. Он описывает правовой каркас этого утопического государства, не скупясь на подробности и стараясь сделать это возможно более полно и правдоподобно. Интерес к человеческому обществу, законам его функционирования – характерная черта произведений, написанных в те времена.
Войцех Мазярский: А техника?
Петер Куцка: Техника появилась позже, в 30-х годах XIX столетия. В Венгрии тогда проводились общественные и хозяйственные реформы. Вместе с ними пришла в страну и современная техника – паровые двигатели, пароходы, текстильные станки. Все эти технические достижения, положившие начало венгерской промышленности, нашли широкое отражение на страницах периодических изданий. Там во множестве печатались популяризаторские статьи и литературные произведения, в которых использовались технические мотивы. Примером может служить «Путешествие на Луну/Utazás a Holdba» (1836) Ференца Нея/Ferenz Ney, в котором описывались приключения нескольких венгров, высадившихся на поверхности Серебряной планеты, где они получили возможность ознакомиться с тем, как живут ее обитатели. Это была острая сатира на тогдашнее венгерское общество.
В конце 40-х годов XIX века вышел в свет роман известного писателя Миклоша Йошики/Miklós Josika «Последние дни/Vegnapok» (1847). В нем можно увидеть пример предшественника «чистой» НФ. Использованные Йошикой идеи и сегодня часто встречаются во многих научно-фантастических романах. Он описывает закат человеческой цивилизации, причиной которого послужило остывание земного ядра. Та небольшая часть, что осталась от некогда многомиллиардного человечества, населяет мизерную часть планеты. Средство коммуникации между людьми – телепатия. Герой «Последних дней» навязывает телепатическую связь с представительницей инопланетной цивилизации, а затем – как нетрудно догадаться – влюбляется в нее… Я не стану пересказывать весь сюжет, но и из сказанного, наверное, видно, как современен роман, написанный полтора века назад. И еще один момент. Если помните, у Лема в «Непобедимом» описываются ферромагнитные насекомые, образующие некое чудовищное целое. И вот казалось бы – Лем это впервые придумал. А вот и нет! Йошика – напомню: полтора века назад – использовал сходную концепцию.
Войцех Мазярский: Новаторство этого романа и в самом деле кажется удивительным. Он-то и ознаменовал собой поворотный момент в развитии венгерской фантастики?
Петер Куцка: К сожалению, нет. В 1848 году вспыхнуло народное восстание, которое оказалось подавленным годом позже. Ни политическая горячка повстанческого периода, ни развязанный после него кровавый террор не способствовали развитию такого рода литературы. Австрийская цензура и повсеместное угнетенное состояние венгерского общества послужили причиной тому, что возрождения в литературе фантастических мотивов пришлось ждать два десятка лет.
Войцех Мазярский: Надо полагать, что и в этом случае возрождение фантастики было связано с какими-то общественно-политическими событиями?
Петер Куцка: Да, это так. В 1867 году австрийские власти вынуждены были признать крах свой политики. Состоялось знаменитое соглашение, в результате которого Венгрия получила полную автономию. Улучшились общественные настроения, ожила полузадушенная культура – и почти тут же родились новые научно-фантастические произведения. В 1872 году Мор Йокаи/Mór Jókai, которого, кстати, я считаю одним из пяти величайших писателей всего мира, написал «Роман о грядущем веке/A jővő század regenye».
В нем представлено доминировавшее во второй половине XIX века течение научно-фантастической литературы, основывавшееся на мотиве технического изобретения, революционизировавшего жизнь человека. У Мора Йокаи таким изобретением было создание материала для строительства летательных аппаратов, тут же, ясное дело, использованных в качестве военной техники. В этот момент тематика технологической НФ уступает место политической тематике, а роман обретает формы political fiction. Появляются известные читателю XIX века реалии: Австро-Венгрия, Российская империя, руководимая демонической царицей, далекие Американские Соединенные Штаты. Разумеется, разражается война, в которой побеждает Венгрия, обретая полную независимость.
Войцех Мазярский: Это интересно – ободряющая читателя научная фантастика. Сегодня многие говорят, что НФ – это развлечение, далекое от действительности и поэтому не достойное называться «серьезной» литературой.
Петер Куцка: Ну, император Франц-Иосиф, приказавший посадить под замок Титуса Товельди/Titusz Tóvőlgy за сочинение им книги «Новый мир/Аz új vilag» (1888), видимо не разделял такого мнения. В этом романе действие разворачивается в Венгрии, не раздираемой уже никакими социальными противоречиями за исключением деления членов общества на «красивых» и «уродливых». За выбор указанной тематики Товельди поплатился свободой, а ведь тут надо вспомнить, что это был исключительно либеральный исторический период, когда разрешалось публиковать чуть ли не все, вкупе с призывами отделиться от Австрии. Подзаголовок книги гласил: «Роман из эпохи социализма и коммунизма».
Однако давайте вернемся к Мору Йокаи. Кроме «Романа о грядущем веке» он написал много других научно-фантастических произведений. Это и «Океания/Oceania» (1846), основанная на мифе об Атлантиде;
и «До самого Северного полюса/Egesz az eszaaki polusing» (1836) с мотивом пробуждения людей из анабиоза;
и «Где деньги не божество/Ahol a penz nem istou» (1904).
В 1972 году мы организовали в Союзе венгерских писателей конференцию, в ходе которой подвергли обсуждению предложение о переиздании «Романа грядущего века», в последний раз печатавшегося в конце XIX века. В результате через пару лет роман попал в руки читателей. Жаль, правда, что это было научно-критическое издание, оснащенное примечаниями, увеличившими вдвое объем романа. Я считаю, что нужно еще одно переиздание, на этот раз в более популярной версии.
Мор Йокаи оказал огромное влияние на венгерскую фантастику. К концу XIX века вышло из печати множество книг этого жанра, таких как «Аэропланом на Луну/Repülögepen a Holdba» (1899) Иштвана Макая/Istvan Makay или названный ранее роман Товельди. В это же время все чаще появляются переводы фантастических произведений, в первую очередь романов Жюля Верна. Научная фантастика постепенно обретает все более коммерческий характер, больше печатается также произведений, адресованных молодому читателю.
Почитал немного Б. Акунина, и теперь не в силах удержаться от заимствования:
облако тэгов
